Владимир Сальников: государственный антисемитизм на Украине
Государственный антисемитизм в самой демократической стране бывшего Союза - в Украине,,, Говорят, сам педизент Ющено заблокировал проект памятника жертвам нацизма. За что же он тогда молился у Стены Плача - за киевское "Динамо"?
</b></a>yangel @ 07:16 pm: Крик души!Державный антисиметизм.Ничего не изменилось.Тупик.... Есть в Западной Украине город Самбор. В свое время там проживало много евреев. В годы войны, как водится, организовали там гетто. Как опять таки водится, в качестве прислужников немцев орудовали там борцы за "незалежну Україну" – всю черную работу выполняли – как и в Бабьем Яру, впрочем, но сейчас об этом не говорят вслух. Расстреляли там десятки тысяч людей. Впоследствии старинное еврейское кладбище было уничтожено. И вот уже в наши дни нашелся участник войны, чудом тогда спасшийся Яков Гарднер. Он сейчас в Канаде живет. За свои деньги он решил восстановить кладбище земляков, хоть и не миллионер. Как положено – с выложенным Могендовидом площадью 250 кв. метров, Менорой и т.д. И в соответствии с еврейскими правилами – без проникновения в землю кладбища, дабы не беспокоить прах усопших, ибо точно определить места захоронений нельзя. Проект составили. Но тут вмешались "національно-свідомі" власти. Они предписали "Товариству жидівської мови і культури" не устанавливать в сем святом для украинцев месте ненавистные символы государства Израиль, а поместить там наш Трезуб, под коим воевали и расстреливали людей бандеровцы, да еще и обустроить несколько могил патриотов-украинцев (читай, бандеровцев расстрелянных уже НКВД). Короче, все пока стоит. 86-летний Гарднер ждет, а наши "свідомі сперечаються"... Так поступают "свідомі" галичане. Повторяю – к настоящим украинцам это имеет отдаленное отношение. Подчеркну – все это делается под эгидой демократически избранной власти и по инициативе интеллигентских просветительских организаций типа "Просвіта". История вопроса- Тема, которую Вы затрагиваете – мемориал в Самборе для всех нас и в Украине, и США и в Израиле очень болезненная. Поэтому я немного остановлюсь на истории вопроса.
Прежде всего, сам Джек Гарднер. Он родился в 1914 году в период Австро-Венгрии, в городке Старый Самбор, что в 17 км от Самбора, рос в панской Польше, где на евреев распространялись ограничения в получении образования – во Львовских ВУЗах не более 3% евреев и 6% украинцев, невозможность получить офицерские звания в армии и т.п.
Отец, безграмотный сапожник, сирота, хасид, постарался дать сыну образование. Гарднер окончил в Самборе еврейское коммерческое училище, по специальности бухгалтера. Кстати он до прошлого года помогал вести бухгалтерию в биохимической лаборатории своего зятя. Со времени обучения в училище участвовал в левом, в т.ч. – левосионистском подполье.
Отслужил в Польской армии (как политически неблагонадежный, без права увольнительных). Успел повоевать в 1939 году в Польско-Германской войне. В1941-ом в первый же день ушел на фронт. До призыва. Год отвоевал в пехоте. Был тяжело ранен, год в госпиталях, комиссован. Работал под Ташкентом на хлопкокомбинате. Очень гордился всю жизнь званием ветерана и инвалида Великой Отечественной.
В 1944-ом, в день освобождения Самбора и Старого Самбора вернулся домой. Он прошел фронт и выжил. А все родные и близкие, родители, сестры – 50 человек родни, были убиты. Из нескольких десятков тысяч евреев, живших в округе, выжило несколько десятков – фронтовики, партизаны, несколько эвакуировавшихся и несколько спасенных теми, кого мы сейчас называем Праведниками Мира. Все.
Соседи рассказывали о тех, кто участвовал в погромах, выдавал, убивал – его же соседи, одноклассники, ученики отца, жившие в их доме. Первый погром организовал без участия нацистов местный священник, были забиты старики-хасиды, вот уж кого в сотрудничестве с Советами не обвинишь. Кстати, это – "традиция". В каждом местечке, городе, в том же Львове, первый погром с грабежами, издевательствами, изнасилованиями организовывали местными силами без участия оккупантов. Потом уже они наводили в этом деле систему и порядок.
Он говорил: мне сложно было оставаться, ходил как по кладбищу…
