Введение

Евразийская интеграция неизбежна. Курс на построение единого евразийского пространства, с 90-х годов поддерживаемый президентами Казахстана и Белоруссии, Нурсултаном Назарбаевым и Александром Лукашенко, в одной из программных предвыборных статей был поддержан президентом Российской Федерации, Владимиром Путиным.

Геополитика утверждает не снимаемый дуализм цивилизаций Моря и Суши, иначе говоря, западной атлантистской и отечественной, шире – евразийской, парадигм. Для наглядности, идеологические различия двух моделей можно представить в виде таблицы.

Таб. 1

В связи с принятием правительством евразийского курса, не евразийские (либерально-демократические) элементы, структуры и отдельные идеологи уже устраняются из социально-политической и иных сфер жизни общества. Происходят кадровые перестановки в аппарате правительства и изменения в политической сфере (например, регистрация партии «Евразия»). И социальная работа, как практика, учебная дисциплина и междисциплинарная область знания требует пересмотра своих фундаментальных теоретических оснований, для соответствия новому геополитическому, и социально-политическому курсу государства.

Определение

Социальная работа — профессиональная деятельность по организации помощи и взаимопомощи людям и группам, попавшим в трудные жизненные ситуации, их психосоциальной реабилитации и интеграции. В самом общем виде социальная работа представляет собой сложное общественное явление, самостоятельную область научно-практического знания, профессию и учебную дисциплину.

Согласно учебнику «Теоретические основы социальной работы», за авторством М.В. Фирсова и Е.Г. Студеновой: «социальная работа как теория и практика помощи человеку в кризисных ситуациях имеет глубокие корни, проявляясь в национальных традициях, закрепивших социокультурные принципы реагирования на изменения в жизненном сценарии индивидуума».

Здесь мы встречаем первое упоминание о том, что социальная работа проявляется в национальных традициях, которые закрепляют те формы и принципы реакции национального общества на негативные (что не указанно) изменения в жизни одного своего члена – индивидуума(западная парадигма). По сути, свою основу социальная работа берет из древних, традиционных, форм призрения, ухода и обеспечения нуждающихся, которые соответствуют этнокультурной среде. Согласно этому утверждению, в каждой стране, с учетом исторического развития, должна сложиться своя парадигма социальной работы, которая не противоречит общественным ценностям, идеалам и целесообразна общественным целям. Иначе говоря, определение социальной работы можно выделить проявление сразу двух парадигм:

1) Консервативная (отечественная): «социальная работа как теория и практика помощи человеку в кризисных ситуациях имеет глубокие корни, проявляясь в национальных традициях…»

2) Либерально-демократическая: «изменения в жизненном сценарии индивидуума»

Две парадигмы

Сегодня в России, как и во всем мире, преобладает либеральная западная теория социальной работы, несмотря на то, что в учебниках мы встречаем описание отечественной модели, и в международном кодексе социального работника указано, что деятельность должна учитывать национальную и этнокультурную специфику региона.

Давайте посмотрим, в чем заключается сходство и различие отечественной и западной парадигм социальной работы, на примере все того же учебника М.В. Фирсова.

В западной модели помощи идеи альтруизма находят свое развитие в логике идей индивидуализма, где чувства мысли и желания отдельного человека выступают как высшая самоценность. Отсюда специфика объекта помощи, когда клиентом выступает как индивид или отдельная искусственная группа (социальный конструкт, например «флешмоб, группа в социальной сети, музыкальный коллектив» и т.п.), которым отдается преимущество, так и сообщество и община, которые рассматриваются в логике субъектности.

К.Поппер, идеолог либерализма, размышляя о синтезе индивидуализма и альтруизма в западной цивилизации, писал: «Этот объединенный с альтруизмом индивидуализм стал основой нашей западной цивилизации. Это — ядро христианства (точнее самой профанной его ветви – протестантизма, чрезвычайно популярного в США – Прим. Е.Н.), а также всех этических учений, получивших развитие в нашей цивилизации и ускорявших ее прогресс».

Западная модель выражает собой индивидуализм и либерализм, ценность одного человека и его потребностей, деланий ставится выше ценностей общества, членом которого он является. Вопрос о моральности, этичности, возможном деструктивном влиянии потребностей клиента социальной службы не поднимается вовсе. Норма, от которой отталкиваются социальные работники в работе с клиентом – это «сегодня», то, что является нормой сейчас – текущее состояние общества. Наличие идеала во вне, будь то прошлое или будущее – нету. Есть только толчок от нормального «сегодня» в такое же нормальное «сегодня-завтра» (сегодня, растянутое в бесконечность), которое будет чуть нормальнее. Можно утверждать, что на этом уровне запад отказался от линейности времени и сделал его статичным, остановил историю (ср. Ф. Фукуяма, «Конец истории»).

Западная модель не подразумевает искоренение проблемы, она переучивает индивидуума как относится к ней, она заставляет его (и общество) быть толерантным к проблеме, а не искать способа к её глубинному решению раз и навсегда. Например, в главе «Сексизм и социальная работа», учебника «Теория социальной работы», М.В. Фирсова, написано: «Специфика феминистской практики социальной работы заключается в системе идеологических установок. Главная из них – устранение всех форм дискриминации клиента, изменение системы мировоззрения и ценностного отношения социальной среды его обитания».

Если объявлять ценность потребностей одного человека выше ценностей и потребностей общества, и к тому же защищать разноокрашенные, до противоположностей, явления, то такое общество непременно будет атомизированно (атомизация общества и дивидуумизация индивидуума – главные императивы постмодерна, состоявщегося на западе) и обречено на развал, ибо будет взращивать только эгоистичных потребителей, что и можно сейчас наблюдать на западе и уже сегодня в России.

В основе философии помощи отечественной модели лежат идеи соборности. Альтруизм восходит к общинному коллективизму, к этической, нравственной идее народности, как идее истинности и справедливости. Отсюда не случайно наибольшее развитие получают общественные, общинные формы помощи не только в дореволюционной, но и в постреволюционной России.

А.Ф.Лосев так раскрывает идею соборности: «Тут имеется в виду социальность как глубочайшее основание всей действительности, как глубочайшая и интимнейшая потребность каждой отдельной личности, как то, в жертву чему должно быть принесено решительно все. Это общее животрепещущее социальное тело, в котором каждая личность не больше как один из бесчисленных органов или клеток, перешло из старого мировоззрения, ...в примат общественности и народности, в чувство бесконечной, напряженной ответственности перед народом... »

Таким образом, индивидуальность здесь проявляется через общинность, и коллективность становится базовым принципом помощи. В этом можно увидеть специфические социогенетические корни отечественной модели помощи и милосердия.

В основах мировоззренческой доктрины помощи, и в отечественной и в западной моделях, лежали принципы и идеи христианства, выраженные через православие в России и протестантизм на западе.

В западной модели процесс помощи рефлексируется как духовное преображение, которое «предполагало внутреннее изменение, обновление духа, что вело к «воскрешению» и «возрождению» и превращало грешника-нарушителя в достойного члена общины» - здесь виден ещё консервативный подход. Но, логика протестантизма, секуляризирующая веру и провозглашающая, что тот, кто отмечен богатством – тот отмечен Богом, заменяет консервативные ценности демократическими, общинные индивидуальными. Спасение становится самостоятельным делом, ср. Homo Homini Lupus est, а не общей задачей общества. Индивидуализм, закрепленный юридически, определяет и подход социальной работы к человеку.

Философия помощи отечественной модели раскрывается в логике идей православия. Русская Православная Церковь в течение тысячелетия формировала национальное сознание, национальный духовный опыт. Философия призрения становится на многие столетия определяющим подходом в отечественной модели помощи. Призреть — значит приблизить, озаботиться нуждами ближнего своего. Отсюда другой модус рефлексии помощи. Им является не столько «общественный космос», сколько нравственный идеал, поднимающий русское сознание к иному горизонту нормы.

С.Л.Франк, определяя специфику русской духовности, выделяет критерий, который отражает сущность моральной нормы, определившей подходы различных видов и уровней помощи в России. «...когда речь идет о русских поисках «блага», имеются в виду не ценности, приносящие личное спасение или исцеление, но принцип или порядок, т.е. в конечном счете религиозно-мифический пункт, или основа, на которой должна зиждиться вся человеческая жизнь, да и все космическое мироздание, и через которую человечество и мир спасаются и преображаются».

«Отечественная модель строится на общинности, коллективной помощи, круговой поруке. Интересы общества важнее потребностей одного индивида, общество крепко и стремится к своему идеалу, который представляет собой «не ценности, приносящие личное спасение или исцеление, но принцип или порядок, т.е. в конечном счете, религиозно-мифический пункт, или основа, на которой должна зиждиться вся человеческая жизнь, да и все космическое мироздание, и через которую человечество и мир спасаются и преображаются». Тут можно уловить традиционное понимание времени, общество выстраивается в стремлении к образцу Золотого века, из которого оно выпало и идет по кольцу до Конца. Отечественная модель всегда соотносит решение проблемы с идеалом, не станет ли решение опасным фактором негативного развития на пути общества; решается не личная проблема одного человека, а проблема всего общества, что бы её не было, и не было противоречия с сакральным идеалом.

Критерием нормы выступает не сама реальность, а идеальная реальность, понимание, нерв которой не всегда присутствует в осознании русской власти. Отсюда, видимо, и проистекают эти метания в принципах и подходах, в системах помощи. Так, Стоглавый собор официально разрешает нищенство, легализует и оформляет соответствующие институты помощи, тогда как реформы Петра I проводятся без учета сложившихся традиций, причем выдвигаются новые, западно-ориентированные, принципы организации помощи. Это характерно и для моделей помощи постреволюционной России и России эпохи реформ 90-х г». М.Фирсов.

Социальная работа как профессия в западной модели помощи возникает из добровольного общественного движения феминисток и либерально-демократической оппозиции. Аналогичная тенденция наблюдается и в России. Но если в западной модели развитие от добровольной помощи к профессиональной носило непрерывный характер, т.е. для западной модели характерен эволюционный путь развития, то в России развитие профессии носило дискретный, т. е. прерывистый характер. Даже ее современный, профессиональный этап характеризуется тем, что специалисты «рекрутируются» из других профессий и служб, и их становление как профессионалов осуществляется на основе собственного эмпирического опыта и имплицитных профессиональных представлений, что снижает влияние западной либеральной теории на работников социальной сферы.

Понятийное поле в западной модели помощи складывалось на основе медицинских, социологических, конфессиональных, юридических и психологических подходов. Психология явилась методологической базой развития знания социальной работы, а техника групповой и терапевтической работы легла в основу ее методики.

Понятийное поле социальной помощи в России складывалось под воздействием иных факторов. Два направления — социальное обеспечение и социальная работа — в России предстают в единстве, включая в себя просвещение, образование, медицину, социальную политику. Оно выступало объединяющей формой, где нашли свое развитие все вышеназванные процессы.

Отечественная модель помощи развивалась в течение нескольких столетий в тесном контакте с западной моделью помощи. Экстраполяция идей, государственных законов, включенность отечественной науки и демократической общественности в процессы западной цивилизации своеобразным образом отразилось на процессах помощи. Многие идеи и законы, особенно в период Петровских реформ, были декларированы, при отсутствии соответствующей социокультурной среды.

Сегодня

Сегодня в России, как и во всем мире, доминирует либеральная западная модель. В отечественных учебниках русская парадигма социальной работы упоминается в формате «есть и такая», но абсолютный приоритет отдается либерализму, демократии и индивидуализму. К чему это ведет? Вспомним слова вначале, о том, что парадигма социальной помощи должна отвечать интересам общества и учитывать этнокультурную среду. По факту ничего этого нет (если только непосредственно в реальной практике социальной работы), активно насаждается чуждая модель, которая деструктивно влияет на соборное русское общество, какой-либо региональный учет идет только с позиции «как встроить это в либеральную модель». Западная модель не отвечает русским архетипам и идеалам общества. На протяжении всей истории русские имели идеальный образ общества во вне, будь то Золотой век языческого мировоззрения у традиционалистов, Православное Вечное Царство после второго пришествия и даже материалистический коммунизм в будущем – все это идеальные образы общества во вне. Сегодня нам с вами насаждают «повседневность» как норму, изымают сакральное и открывают дорогу к реабилитации индивидуальных деструктивных потребностей без учета общественных интересов и целей. Цель – тотальная толерантность общества, пропаганда которой очень сильна в образовательных учреждениях и учебниках социальной работы.

По факту, социальный работник, который должен подходить к каждому клиенту с позиций индивидуализма, толерантности и принятия за норму состояние общества «сегодня» (западная парадигма) и помогать клиенту в решении его проблемы, становится проводником чуждых нашему обществу ценностей и идеалом, ведет разлагающую общество деятельность.

Отсюда вытекает необходимость создания традиционно-ориентированной идеологической базы социальной работы, возврат к традиционным ценностям и идеалам, реальный учет национальной специфики и этнокультурной среды, отказ от глобальной доминанты одного теоретического подхода.

Тезисы к Новой Ситуации социальной работы

В связи с пересмотром либерального курса и принятием курса на Евразийскую интеграцию руководством страны, становится актуальным рассмотреть будущее социальной работы на новом – евразийском – пространстве, и выделить первичные опорные тезисы.

Общеевразийское пространство

Сегодня субъектом права выступает человек – индивидуум.

Евразийская теория предлагает устранить индивидуума как субъекта и применить теорию немецкого философа Карла Шмитта – теорию прав народов. Согласно ей субъектом истории, а так же субъектом на едином пространстве континента, должен выступать этнос. Этнос (неотрывно от его «Dasein», М. Хайдеггер и А.Дугин) представляет высшую ценность как представитель ансамбля народов («цветущая сложность», Леонтьев), со всей его культурой, религиозными традициями и традициями социального устройства (не путать с «мультикультурализмом»).

Тезис: Передать полномочия формирования системы социальной поддержки членов общества этносам. Согласно их религиозным, культурным, историческим традициям.

В таких условиях общество сможет решать проблемы, возникающие в нем ,согласно своим, сообразным традиции, способом, что будет повышать жизнестойкость этноса.

В таком случае на территории единого евразийского пространства смогут, в рамках этносов, существовать различные органические традиционные системы поддержки и помощи человека в обществе. Естественно, для этого необходимо закрыть и демонтировать проект глобализации по западному образцу (унификация, демократия, либерализм). К сожалению, сейчас на постсоветском пространстве государства ориентируются на западную модель.

Над-этнические, над-государственные, отношения социальных служб не исключаются.

Российское пространство

В России, в свете вышеизложенного тезиса, становится актуальным провести деконструкцию актуальной «отечественной» модели социальной работы. Отделить элементы западной теории от отечественной, обратиться к русским философам и традиционным конфессиям, для объединения усилий в работе в этом направлении.

Проанализировать реальный опыт социальной поддержки, выделить характерные для российского сознания формы и методы работы, демонтировать чуждые элементы из системы.

Новосибирский Государственный Университет,
Институт Молодежной Политики и Социальной Работы,

Нечкасов Евгений