Владислав Сурков, заместитель Руководителя Администрации Президента РФ. Всем добрый вечер. Сегодня у нас в гостях на­ходится Дмитрий Анатольевич Медведев. Вас ин­тересовали, интересуют и, надеюсь, будут интересовать вопро­сы, связанные с реализацией приоритетных национальных проектов. Все мы знаем, что Дмитрий Анатольевич непосредст­венно курирует их реализацию. Вы сегодня сможете задать ему любые вопросы, и он на них, я уверен, ответит полно и с той степенью глубины, которая вас будет интересовать. Хотел бы Дмитрию Анатольевичу сказать, что ребята готовили собствен­ные работы по их видению реализации национальных проек­тов. Я знаю, что вы даже успели с ними ознакомиться. И хотел бы, Дмитрий Анатольевич, попросить вас начать наше собрание, наш разговор.

Дмитрий Медведев. Добрый день, коллеги. Я никаких вводных вступительных слов говорить не буду, тем более что вы уже успели поговорить по каким-то другим делам и, может быть, немного по национальным проектам. Об этом сейчас говорят и пишут много, в том числе и ваш покорный слуга это достаточно часто делает. У вас явно есть об этом представление. Я действительно посмотрел те работы, которые мне дали предварительно. Работы любопытные. Са­мое главное, что они разные, и это хорошо. Это означает, что нет единства понимания, но в то же время есть ощущение, что нацио­нальные приоритеты — это все-таки важная часть нашей современ­ной жизни. Собственно говоря, и есть квинтэссенция работы, ко­торую ведет государство по социально-экономическим проблемам. Я в вашем распоряжении, отвечу на ваши вопросы.

Глеб Павловский. Хорошо, тогда прошу задавать вопросы. Дмитрий Писаренков, «Наши», из Санкт-Петербурга.

Дмитрий Медведев. Это естественно, что Питер начинает.

Глеб Павловский. Полный тезка Дмитрия Анатольевича.

Дмитрий Писаренков. Дмитрий Анатольевич, хотелось бы за­дать вопрос вам такого плана. При самом начале реализации на­циональных проектов вы на заседании правительства, которое вели, заявили о том, что все ваши подчиненные должны работать с полной отдачей сил и, если даже понадобится, круглосуточно. Также в последней вашей статье в «Коммерсанте» вы акцентиро­вали свое внимание на том, что нацпроект имеет глубинную цель по достижению задач развития. И... как бы это сформулировать получше...

Дмитрий Медведев. Так и формулируйте — прямо.

Дмитрий Писаренков. ...И обеспечение благосостояния каждого гражданина России посредством реализации данных нацпроектов. Вот в связи с двумя этими тезисами у меня возник вопрос к вам. Как вы думаете, они работают на сто процентов или у них еще потенциал для профессионального роста? Спасибо.

Дмитрий Медведев. Я думал, что вы иначе спросите: «Считаете ли вы, что сами работаете на сто процентов или же есть еще какие-то проблемы?» Если серьезно говорить, то все неплохо работают, если по-честному. Я, действительно, когда начинал эту работу, новую для меня, непривычную, то полагал, что придется подхлестывать, заставлять какие-то вещи делать, но в целом, может быть, один из самых позитивных итогов прошлого года заключается в том, что национальными проектами все занимаются с удовольствием. Сейчас я даже говорю не о своей команде, о людях, с которыми я работаю непосредственно, — конечно, они работают вместе со мной, и, на мой взгляд, работают добросовестно и, что называется, по полной программе. Но и другие уровни принятия решений - и региональный уровень, и муниципальный уровень - почувствовали, что это и есть живая работа, живая ткань современной жизни. Поэтому у всех, как мне кажется, работа над национальными приоритетами превратилась в постоянную заботу.

Это то, чем занимаются регулярно. Другое дело, что есть много проблем — они, может быть, напрямую-то и не вытекают из национальных проектов, - по которым у нас есть большие сложности. Их много по каждому национальному проекту. Например, достаточно часто вспоминают проект по жилью и ситуацию с землей. Это вроде бы не элемент национального проекта, но без того, чтобы разблокировать ситуацию с землей, превратить ее в работающий актив, сделать доступной, ничего не идет. По этому поводу приходилось — да и сейчас до сих пор приходится — до­вольно жестко указывать. Но это не значит, что работа над проек­тами сопровождается тотальной войной со стороны бюрократии против этих проектов. Нет. Работа идет, на мой взгляд, достаточ­но слаженно, но есть очень трудные темы, по которым приходит­ся стимулировать всех, в том числе и органы власти.

Глеб Павловский. Оля Варакина из Орла, «Школа молодого лидера». Она написала одну из лучших аналитических работ.

Ольга Варакина. Как раз вы упомянули тему жилья. Мой вопрос именно по этой теме. В рамках реализации данного проекта, в частности, в Орловской области практикуется следующая вещь: на фирму-застройщика накладывается так называемое дополнительное обременение. В результате чего застройщик должен не только возводить дома, но и создавать инфраструктуру, прокладывать коммуникации. Это все автоматом включается в стоимость жилья, и оно становится все менее доступным для наших граждан. Планируются ли масштабные проекты государственные с серьезными вложениями именно в создание и развитие такой инфраструктуры?

Дмитрий Медведев. Значит, система государственной поддержки существует. Она, кстати, существует и у вас (на Орловщине я был достаточно уже давно, почти год назад). Существует она и в масштабах страны, в рамках национального проекта «Жилище» есть отдельная программа, состоящая из несколько подпрограмм, которая включает в себя такие элементы, как затраты на создание коммунальной инфраструктуры.

Почему мы этим занимаемся? Потому что если это действи­тельно вешать на граждан, которые в конечном счете оплачивают жилье, то стоимость жилья станет совершенно неудобоваримой и люди не смогут ничего приобрести. Поэтому это тема, в которой участвует государство. Участвует при помощи нескольких меха­низмов. Механизм номер один — это государственные субсидии на кредитную ставку, которая предоставляется субъектам Феде­рации, организациям, юридическим лицам — застройщикам. С нового года мы изменили порядок на то, чтобы вот эту часть ставки делать ниже и за счет этого привлекать дополнительные банковские ресурсы. Значит, на эти цели в следующем году будет израсходовано порядка 5,5 млрд. рублей.

Инструмент номер два — государственные гарантии — тоже для того, чтобы заниматься коммунальной инфраструктурой. Тоже они предоставляются регионам, и регионы могут эти государственные гарантии использовать. Это то, что касается государственной поддержки. Есть и другие вложения, которые мы делать собираемся. В частности, 3,5 млрд. рублей выделяется для того, чтобы подводить дороги к малоэтажной застройке. Это, собственно, денежная и юридическая составляющие. Но, конечно, без нормативной основы мы двигаться тоже не можем. У нас — чем, может быть, проектный подход и отличается от всех других — появляются какие-то проблемы в ходе реализации, мы достаточно быстро на них отвечаем, причем в форме нормативного материа­ла, нормативных актов, которые принимаются Государственной Думой или правительством.

Это очень удобно, потому что если, допустим, в обычной ситуации путь от постановки проблемы до ее государственного раз­решения может измеряться годами, то применительно к работе над проектами иногда этот путь укорачивается до нескольких месяцев.

Приведу один любопытный пример. В прошлом году мы начали как раз говорить о не очень высокой эффективности этих государственных гарантий в прежней конструкции. Надеюсь, в этом году они будут более эффективно использоваться. И пришли к выводу, что без полноценного залога земли, которая при­надлежит муниципалитету, банки деньги давать не будут.

А этот залог, как ни странно, у нас до последнего времени был в закрытом состоянии. Он как бы вроде и был и в то же время юридически, по сути, не разрешался. И мы сформулировали с коллегами эту идею в сентябре, а в декабре Государственная Дума уже приняла изменения в Земельный кодекс. С такой скоростью, откровенно говоря, я просто не помню, чтобы мы когда-то работали над решением проблем. Это хорошо, это показывает, что этот самый проектный способ, который был избран и который, по сути, пришел из бизнеса, он все-таки дает результаты. Если навалиться, то можно много хорошего сделать.

Глеб Павловский. Михаил Мошкин из Евразийского союза молодежи. Он провел для своей работы собственный опрос практикующих врачей.

Михаил Мошкин. Уважаемый Дмитрий Анатольевич, у меня, собственно, два вопроса. Первый: национальные проекты предполагают четкие сроки реализации, и будут ли в дальнейшем приоритетные нацпроекты ограничены временными рамками или станут неотъемлемой частью проводимого правительством экономического курса? Если верно последнее, то какие, на ваш взгляд, национальные проекты могут быть осуществлены в дальнейшем, в дополнение к четырем уже существующим?

Дмитрий Медведев. Спасибо. Михаил, значит, начнем с судьбы проектов, что с ними будет дальше. Я сейчас положительные вещи отмечал по проектной работе. И действительно считаю, что это действительно так. Но для того-то мы и сформулировали эти идеи как проектные, Президент их предложил для реализации, чтобы понимать, что у них есть конечный срок. Потому что в противном случае это программа строитель­ства коммунизма. Мы просто можем заниматься этим годами безрезультатно. И у проектов есть, соответственно, намечены определенные контрольные цифры и срок завершения работы. У всех проектов он разный. Потому что задачи, которые поло­жены в основу проектов, конечно, сохранятся: и жилье будет актуальным для наших людей и через десять, и через 20, 30 лет. Потребности растут, молодые люди хотят получить свое, новое жилье. Но работа по данным проектам с достижением соответствующих контрольных цифр, с выходом на определенные результаты (они в каждом проекте разные) завершится в те сроки, которые были объявлены, то есть это в 2009 году.

Это не значит, что после этого невозможно, допустим, сформулировать какое-то продолжение этих проектов, но это уже будет нечто новое. Это уже будут новые целевые ориентиры, новые задания. Вся та работа, которой мы сейчас занимаемся, на мой взгляд, должна превратиться в рутинную деятельность правительства. Все новые расходы, которые появились, должны войти, как говорят финансисты, в базу финансирования государственных расходов: в выплаты врачам, учителям и так далее. Поэтому такова судьба тех проектов, которые сегодня реализуются.

Но нам еще нужно достичь тех результатов, достичь тех целей, которые мы поставили. Это непросто, в этом году и в следующем году предстоит большая работа. На мой взгляд, браться за какие-то новые проекты можно в том случае, когда есть очевидные успе­хи по существующим. И нам приблизительно понятно, каковы сферы, куда можно было бы обратить государственный взор, но делать это нужно тогда, когда мы справимся вот с этими задачами, во-первых. И во-вторых: для того чтобы на уровень проекта выта­щить какую-то новую сферу, мы должны правильно сформулиро­вать задание, чтобы нам потом не погрязнуть в мелочах и не соби­рать обиженные отзывы от деятелей культуры или, например, ра­ботников науки, которые тоже, естественно, хотели бы видеть эти сферы в качестве элементов государственного проектирования.

Михаил Мошкин. Второй вопрос имеет скорее политический характер. На недавно завершившемся Всемирном экономиче­ском форуме в Давосе вы, говоря о демократии, подчеркнули, что демократия как общественное явление, как юридическая конст­рукция, не требует специальных пояснительных слов и является вполне универсальным термином. Таким образом вы фактически оппонировали присутствующему здесь Владиславу Юрьевичу Суркову. Как, на ваш взгляд, допустимо ли применение термина «суверенная демократия» и есть ли, на ваш взгляд, какое-то отличие от просто демократии? 

Дмитрий Медведев. Мы с Владиславом Юрьевичем рассуждаем на эту тему уже года три, наверное. Так?

Владислав Сурков. Да.

Дмитрий Медведев. Это никак не было связано ни с какими выступлениями, Давосами, даже программами. Просто у нас был такой дружеский разговор по поводу того, как описывать те или иные политические явления.

Вы знаете, я считаю, что допустимы любые термины, и неод­нократно говорил, что не в терминах дело. В Давосе сказал, и здесь готов повторить простую вещь: важен реальный политиче­ский режим, сформировавшийся в стране. Демократия - это именно элемент политического режима. Мы прекрасно понима­ем, что если взять элемент юридической конструкции, то республика в Древнем Риме, Французская Республика и республика Российская Федерация довольно существенно отличаются друг от друга, притом что, в общем, казалось бы, это форма правле­ния, которая используется человечеством уже на протяжении не­скольких тысяч лет.

То же самое можно сказать и о политическом режиме, о демо­кратии. Человечество довольно давно выработало набор подхо­дов. Но когда меня спрашивают о том, что мне лично нравится в большей степени, — мне нравятся классические определения, ме­ня так в университете приучили. И мне кажется, что сама по себе демократия, в том виде, в котором она сформулирована уже достаточно давно, - это универсальная конструкция. В то же время я считаю, что применительно к тому небольшому терминологическому спору, который возник вокруг этой темы, никаких капитальных расхождений нет.

И я, и Владислав Юрьевич, и другие коллеги, которые по этому поводу высказывались, сегодня исходят из того, что демокра­тия может быть эффективной только в условиях полноценного государственного суверенитета, а суверенитет как независимость государственной власти внутри страны и вне ее может давать свои результаты только в условиях демократического политиче­ского режима. Вопрос скорее в 'акцентах.

Вот что я могу вам сказать, Михаил Сергеевич.

Владислав Сурков. Мне кажется, что вопрос касается в том чис­ле и меня, и я позволю себе вмешаться в разговор. Я тоже хочу подтвердить — я работал под руководством Дмитрия Анатольеви­ча долгое время, мы с ним общаемся не через газеты, а непосред­ственно — и, естественно, много раз обсуждали и проблемы поли­тического строительства и развития России. Я открою страшную тайну: мы, по большому счету, единомышленники, что в принци­пе сказал и Дмитрий Анатольевич, и расхождения действительно только в терминологии. А это, знаете, все-таки нюансы. Я, например, считаю так: Дмитрий Анатольевич говорил, что ему нравится группа Deep Purple — она мне тоже нравится. Но ему нравится песня Kentucky Woman, а мне Lazy. Ну, по большому счету, это...

Дмитрий Медведев. Kentucky Woman не очень нравится, а Deep Purple нравится.

Владислав Сурков. Ну, например...

Дмитрий Медведев. Есть общие песни, которые мы совместно поем.

Владислав Сурков. Да. Но никому не скажем. Поэтому спасибо, Дмитрий Анатольевич, я думаю, что ответ исчерпывающий. Извините, что вторгся.