В 1991 году произошло уникальное явление, власть в нашей стране официально взял народ. До этого во все времена, во всех уложениях и актах субъектом власти выступал кто-то другой. Это была коммунистическая партия, некая абстрактная советская власть, монархия, Православная Церковь, княжеская дружина. Но не народ. И вот, впервые это слово оказалось написано в главном уставном документе - конституции. Но прежде надо разобраться, что такое народ, и что такое суверенный. У Карла Шмитта есть универсальное определение этого термина: «Суверенен тот, кто объявляет закон о чрезвычайном положении». Термин суверенитет шел через века, но последнее политологическое определение его таково: суверенен тот, кто обладает абсолютной властью, тот, кто выше всех законов, всех правопреемств и решений.
Коммунистическая партия, являвшаяся сувереном в нашей стране до 1991 года, могла беспрепятственно принимать и отменять конституции, изменять их положения, она принимала конституции каждые двадцать лет и никого этим не удивляла. До большевиков абсолютным сувереном был император. И вот, наконец власть задумались над тем, что такое суверенная демократия, что такое наш многонациональный народ и почему он суверенный. С точки зрения русской исторической и философской традиции народ — это гигантская совокупность людей предыдущих поколений, а так же тех, что живут сейчас. Причем историческая традиция понимания русских достаточно широка, поэтому можно назвать его многонациональный русский народ, состоящий из различных наций, этносов и культур.
Русский народ — это понятие цивилизационное, его можно делить на великороссов, украинцев, белорусов, и так далее, вплоть до племен, но с точки зрения цивилизации и культуры, всё это — многонациональный русский народ. Сюда же входит спектр других народов, ассоциирующих себя с русским народом, с его исторической судьбой. Они живут общей исторической судьбой с русским народом на протяжении многих столетий, в разное время в него влившись. Например, в русский народ входят татары, башкиры, буряты. Все они разговаривают на русском языке, ассоциируют себя с русской культурой, с русской цивилизацией. Мы очень ясно можем определять себя как «мы» и как «не мы». Юридическое определение «многонациональный народ» очень четко соответствует такому психологическому пониманию. Границы нашего народа шире границ Российской Федерации. В границы русской цивилизации органично входят и Белоруссия, и Украина, и Молдова, и значительная часть Прибалтики, и Средняя Азия. Большое количество людей в Восточной Европе воспринимает себя частью русской культуры и русской цивилизации. Народ начал самовыражаться именно в 2000-е годы и требовать от руководства страны своего органичного оформления в некое политическое образование, которое называется Империей. Это образование могло бы соединить, разорванный границами «многонациональный русский народ». Это то, для чего нужна суверенная демократия. Впервые народ заявляет о своей воле.
Каким образом можно восстановить Империю и реализовать для этого суверенную демократию? Такой способ есть только один: на протяжении всей тысячелетней истории этот способ понимался одинаково. Его назвал комиссарской диктатурой Карл Шмитт, который определяет диктатуру в двух смыслах: как суверенную и как комиссарскую. Суверенная диктатура — это законная, очень твердая власть. Есть даже юридическое понятие диктатура закона, принятое у европейцев, которые очень любят свои законы исполнять.
Однако никакая чиновничья система не заинтересована в переменах - в реализации воли народа и суверенной демократии, в реализации Империи. Она заинтересована в сохранении status quo. Такое положение возникало и на Руси, причем достаточно часто, но всякий раз для разрешения подобных ситуаций высшее руководство нашей страны создавало параллельную иерархию. Когда чиновничий аппарат был не в состоянии выполнить мессианскую функцию многонационального русского народа, вступал в силу параллельный аппарат, которому давались определенные диктаторские полномочия для решения мессианской функции народа. Вот это и есть комиссарская диктатура. Сам термин подразумевает, что эти полномочия даются не навсегда, не в вечные владения, они даются в комиссию. Люди этим пользуются, решают определенную задачу, потом либо диктатура отменяется, либо этот иерархический аппарат смыкается с действующим. Комиссарская диктатура — это электрошок, который подталкивает систему к тому, чтобы она реально работала.
На постсоветском пространстве девятнадцать государств, пятнадцать признанных, четыре непризнанных, в каждом из них своя система, свои кланы, от маленького Приднестровья до огромной России, где восемьдесят девять таких кланов, не считая силовиков, олигархов, западных агентов. Большинство из них, естественно, стоит за status quo. Что делали наши предки в таких ситуациях? Самый яркий пример комиссарской диктатуры — Опричнина. Когда Иван Грозный создал Империю из Московского царства, которое до этого было небольшим государством Европы. Два федеральных округа - Центральный и Северо-западный, вот чем была Россия до Ивана Грозного. Благодаря его удачным войнам Россия присоединяет Казань, Астрахань, поставила крепости на Тереке, взяла под свое крыло ногайцев, башкир и кабардинцев, присоединила еще два округа - Приволжский и Южный, а потом еще и Урал. Территория вырастает в два раза, Россия ведет системную войну с Западом, уничтожает Ливонский орден, но за Ливонский орден вступаются Швеция, Польша, Германия. Россия впервые стала Империей. Киевская Русь империей не была.
Что делает Иван Грозный с боярами, воспитанными в жесткой местнической системе, в которой царь мог ставить на определенные посты только представителей определенных родов? Например, когда войска Грозного штурмовали Казань, он обратился к Митрополиту с просьбой отменить местничество на время штурма Казани, потому что ее штурмовали три раза, и это ни к чему не приводило, все ругались, упирались, требовали разделов должностей. Только после отмены местничества Казань была взята. Грозный решил создать комиссарскую диктатуру не от хорошей жизни, а просто потому, что война с Западом была постоянной, и она добила бы Россию, если б не Грозный. Он создал Опричнину - параллельную иерархию - типичную антисистему, как называл ее Гумилев. Грозный нанес страшный удар по местнической системе отношений. В какой-то момент он распустил Опричнину, но до этого он вогнал в узду систему, отладил управление страной. Однако, поняв, что уничтожить абсолютно всех чиновников невозможно, т.к. тогда рухнет весь государственный аппарат, Грозный поставил «чиновнического» государя Симеона Бекбулатовича, который возглавил государственную систему, а сам уехал в Александровскую Слободу создавать «антисистему» - комиссарскую опричную диктатуру.
Спустя некоторое время Земщина и Опричнина слились, система устоялась. Но пришли поляки, и официальная система снова была не в состоянии управлять Империей. Тогда сам народ учреждает комиссарскую диктатуру. Минин и Пожарский — это и есть народная комиссарская диктатура. Народ дал им мандат на ведение политики, на ведение войны и заключение мира, на восстановление государственной системы. Потом эта комиссарская диктатура снизу учредила новую власть, хотя революции в России почти всегда делались сверху.
Пример революции сверху — это революция Петра I, который провел ее жестоко и мастерски, как бы ни называли его - западником и антихристом - наши братья старообрядцы, но нас интересует его технология и методология. Фактически Пётр I восстановил Опричнину, возглавил комиссарскую диктатуру и организовал Земщину. Во главе чиновничьей «системной» Москвы он поставил князя Федора Ромодановского, такого типичного Симеона Бекбулатовича, князя татарского происхождения, но реальная роль Ромодановского была более глобальной. Он курировал все силовые министерства, Разбойный Приказ, лично пытал. Ромодановский управлял правительством когда не было Петра. А Петра никогда не было, т.к. он постоянно уезжал в Европу и мог там пребывать годами. Или уезжал в Санкт-Петербург – новую Александровскую Слободу. Там была ставка петровской «антисистемы».
Но только благодаря введению чрезвычайной комиссарской диктатуры Петру I удалось выиграть труднейшую войну со шведами. Мы не только похоронили сильнейшую в мире шведскую армию, мы просто закопали это государство, хотя до Северной войны шведы контролировали всю Северную Европу. Официальная элита не могла поставить Петру должного количества пассионариев, чтобы выстроить Империю, и тогда он набирал их, откуда попало. Его министром финансов стал господин Шафиров, польский еврей, которого царь подобрал в какой-то деревне. Организатором галерного флота был Ганнибал, который утверждал, что он из абиссинских королей, но, скорее всего это был простой негр, бежавший с венецианского флота. Самый выдающийся пример – «пирожник» Александр Меньшиков, ставший светлейшим князем.
Но эти люди делали то, что не делал никто другой. Петр давал им имперскую легитимность, высшую власть, и они делали самые экстремальные вещи, захватывали крепости, мгновенно осваивали новые технологии. Это были циничные, жестокие, авантюрного склада люди, необходимые для комиссарской диктатуры.
Ещё одним примером успешной комиссарской диктатуры нас порадовала Екатерина II. При ней у России появились новые вызовы, так же весьма экстраординарные. Екатерина, как человек авантюрного склада, стала приближать к себе детей из бедных дворянских семей. Она не перешла тех границ, которые перешли Петр и Иван, но она дублировала чиновников такими людьми, которые приходили с улицы и добивались решения экстраординарных вещей. Так Алексей Орлов утопил весь турецкий флот при Чесме, не будучи моряком и даже не зная, что такое море. Он просто знал, что когда адмиралы упираются от схватки с врагом – надо ставить им пистолеты к виску. Он был комиссаром-диктатором. Ярчайшим представителем комиссарской диктатуры являлся князь Потемкин-Таврический, который получил абсолютную власть над Украиной и Северным Кавказом. Екатерина тоже разделила территорию на Земщину и Опричнину, но не она возглавила Опричнину, а Потемкин, у которого был свой монетный двор, своя армия, своя «опричная» столица – Херсон. Благодаря его серхъусилиям сегодня существуют такие города как Ростов, Одесса, Тирасполь, Николаев, Краснодар, Днепропетровск, Севастополь и сотни других. Россия надолго получила пассионарный импульс, которого хватило на семдесять лет.
Крымская война 1853-1856 гг. показала, что вновь пришло время вводить комиссарскую диктатуру, что «система» загнила. Александр II обошелся поверхностными реформами, в результате убили его, его внука и сделали необходимые реформы за него. Когда правитель не в состоянии объявить комиссарскую диктатуру, то за него это делает народ, что очень хорошо видно на примере 1612 года, когда пришли люди, никому до этого не известные. Поскольку элита не справлялась с руководством страной, проигрывала войны Японии, Германии, то песочные часы перевернулись, и те, кто был внизу, оказались на самом верху.
Кто такой Ленин? Сын какого-то учителя из Симбирска. Не смотря на весь его гений, в официальной системе ему места не было. В царской России времён упадка всё было настолько повязано, что система не давала контрэлите реализовываться. Кто такой Сталин? Не попади он к большевикам, он был бы прекрасным пиковым вором и реализовался бы в другой сфере. Кто такой был Троцкий? Это был пассионарный, маниакальный еврей из Херсонской губернии, которого колотило от его пассионарности настолько, что попади он в другую сферу, он стал бы гигантским финансистом, но в Нью-Йорке, а не в России. Эти люди перевернули песочные часы и построили всю систему по образу комиссарской диктатуры. Такие люди готовы к гигантскому сверхнапряжению, в обычных чиновничьих условиях они умирают от вереницы бумаг, указов, они не выдерживают, ломают свою карьеру. В условиях же комиссарской диктатуры они процветают. Зиновьев в книге «Запад» писал, что сталинский режим за границей славился своей вседозволенностью, реальным волюнтаризмом, и тем, что эта вседозволенность сделала СССР сверхдержавой невиданной до того момента на планете. Но! Когда комиссарская диктатура, эта «большевистская опричнина» расширилась на всю страну, уничтожив прежнюю систему целиком, она немедленно организовала свою земщину – советскую власть. Официально большевистская партия – реальное мерило всех вещей в СССР не упоминается ни в одной советской конституции до 1977 года. Официальным главой СССР при Сталине был «всесоюзный староста» - Михаил Калинин, Председатель Верховного Совета СССР. Такой новейший Симеон Бекбулатович. У нас было и разделение столиц, характерное для пары «опричнина-земщина». В 1941 году руководство «советской земщины» во главе с Калининым уезжает в Куйбышев. Глава «большевистской опричнины» Сталин остаётся в Москве.
Комиссарская диктатура большевиков позволила провести в России невиданные преобразования и превратить нашу страну в сверхдержаву.
После таких режимов всегда бывает слом, который мы переживаем сейчас в наше смутное время, которое постепенно заканчивается. Также как оно закончилось в 1612 году - учреждением комиссарской диктатуры и построением суверенной демократии многонационального русского народа.
