Вокруг имени, недавно скончавшегося писателя фантаста, сэра Теренса Дэвида Джона Пратчетта не утихают споры в традиционном сообществе, а именно об его отношении к такому спорному явлению, как эвтаназия. Сэр Тэрри, будучи рыцарем не только по званию, но и по духу, имел крайне негативное отношение к бытовым самоубийцам, но восхищался людьми , пересекающими океаны и страны, ради одного укола, который избавит их от смертельного недуга… Если посмотреть с точки зрения поверхностно-бытового традиционализма, то выходит совершенно несусветная эклектика взглядов. Но на то он и Тэрри Пратчетт, что читать его, нужно как читаешь его книги, глубоко и вдумчиво. Подойдем к этому вопросу с точки зрения глубокой метафизики традиционализма.
В седьмой и восьмой главах труда Н. Бердяева «Самопознание» мы находим ключи к пониманию мировоззрения Тэрри Пратчетта: Религия — это личное и уникальное; в то время как ритуалы, клериканство — есть навязывание извне. Пратчет был искренне верующим христианином, но антиклерикалом, что немудрено в современном католическом обществе, с их автоматами для причастий и бесконечными уголовными делами на сановников. Во вторых, его идея состоит в том, что Бог есть идеал человечности, и это тот духовный идеал, к которому человек должен стремиться. То есть, довольно классическая идея, но неожиданно поданная, духовный путь для Пратчетта — это путь к высшей Человечности, добру, миру, любви, к социализму, в конце концов.
Вторым немаловажным аспектом в понимании вопроса, лежит в понимании отношения Пратчетта к смерти, которая довольно часто является одним из главных героев его книг, представая перед читателем в мужском обличии. Смерть в творчестве сэра Тэрри немного необычен. Он даже стал популярным, потому что, как он сам не раз терпеливо объяснял, он – не убийца. Убивают пистолеты, ножи и голод. Смерть появляется уже после, чтобы утешить и подбодрить растерянных новопреставленных, только начинающих своё долгое путешествие в неведомые края. Он добр. Он, практически, ангел. А ещё его восхищают люди, наша непрерывная борьба и то, как мы умудряемся страшно усложнять свои и без того коротенькие жизни. Я разделяю его восхищение.
Для понимания этого сложного момента метафизического восприятия смерти господином Пратчеттом и философского отношения к ней, разберем ряд тэзисов из его письма, выдержки которого я уже давал в некрологе сэра Тэрри.
Будучи истинным христианином он презирал факт самоубийства «Как журналисту, мне дважды довелось побывать на месте событий сразу после самоубийства, и ещё множество раз сопутствовать коронёру в процессе расследования подобных случаев. Я был глубоко потрясён и шокирован разнообразием методов, которые избирают отчаявшиеся люди, чтобы свести счёты с жизнью. Самоубийство это страх, позор, безнадёжность и горе. Короче говоря, это безумие». Распухшие тела, высунутые синие языки, разнесенные по обоям от самострелов мозги – во всем этом сэр Тэрри видел проявление воли антихриста, его гнустную победу над разумом человека. В то же время будучи самому тяжело и неизлечимо больным он видел, в прибегающих к эвтаназии не самоубийц а пилигримом, мучеников, добровольно избравших уход из жизни, дабы насолить дьяволу – «Мы глупцы. В последнюю сотню лет мы так увлеклись искусством сохранения и продления собственной жизни, что забыли не менее важное искусство - умирать.»; «Теперь же я живу с надеждой, надеждой обмануть болезнь и не дать ей окончательно разрушить мой мозг. Я хочу сам совершить прыжок в бездну, прежде, чем меня столкнут с края, и утащить за собой свою злую Судьбу, подобно тому, как Шерлок Холмс в последней отчаянной схватке увлёк в пучины водопада профессора Мориарти. Такие мысли дают мне чудесное ощущение собственной силы: да, враг может победить, но триумф я ему испорчу.» Не видеть тебе меня немощным, прикованным к кровати, не буду я увядшим и сохшим, как подсолнух на засухе, но уйду я статным, здравомыслящим и с верой, уйду тихо, во сне – именно так можно трактовать отношение сэра Тэрри к эвтаназии, явлению бесспорно сложному. Отношение это то чувство, с которым рыцарь в полной броне скачет в пасть к дракону, не желая подвергаться пыткам и унижениям.
Сам господин Пратчет умер дома, во сне, не прибегнув к эвтаназии но и не став немощным и прикованным к кровати овощем, вот и думай тут..
