Портал «Россия-3» представляет молодого евразийского художника Алибека Койлакаева, экспозиции которого были презентованы в рамках работы прошедших недавно молодежных форумов «Машук» и «Домбай». В своих работах Алибек сочетает изобразительное мастерство, оригинальную графическую технику и интерес к героическому прошлому Великой степи и своего родного ногайского этноса.

- Здравствуй, Алибек! Для начала расскажи немного о себе.

- Родился я 23 мая 1982 в Дагестанском селе Терекли-Мектеб. В два-три года начал уже рисовать, лепить. Мама, правда, не понимала тогда, что я будущий художник… В шесть лет пошел в школу и там на занятиях по изобразительному искусству проработал технику и выполнил свою первую более или менее серьезную работу. Тогда все поняли, что все не так просто: мама уже стала покупать мне пластилин, рисовальные принадлежности. Все школьные годы я был лучшим по изобразительному искусству, рисовал стенгазету, и все говорили: «на тебя надежда».

По окончании школы поступил в художественное училище на мастера по дереву. Получил диплом первой степени среди всех прикладников Дагестана всех возрастов. Потом поступил в Краснодар в Академию художеств на графический дизайн. Освоил все азы довольно быстро и перешел на отделение станковой графики. Освоил технику «травленый штрих», книжную иллюстрацию. Защитил диплом «Ногайские степи», отмеченный комиссией как уникальный и по технике, и по тематике.

Окончив учебу, несколько месяцев искал работу, побывал в Москве – безуспешно. Вернувшись домой, получил первый заказ – на изображение половца, с тех пор так и остаюсь в статусе свободного художника, продаю свои работы и этим зарабатываю.

- Каковы основные темы твоего творчества?

- С детства я любил рисовать героев, меня всегда привлекала тема спасения мира, спасения страны. Поначалу это были научно-фантастические сюжеты: монстры, роботы, космические баталии. Мне было интересно прорисовывать сложные механизмы и тому подобное. Это много дало мне в плане развития техники рисования. Позже я целиком переключился на свой этнос, его историю, его героев. Я рисовал этнические сюжеты и в детстве, получая от этого огромное удовольствие, но, повзрослев, я понял, что этого нигде нет, и если я этого не нарисую, то никто больше этого не сделает.

Были и противники того, чтобы я в своем творчестве сосредотачивался на родных этнических сюжетах. В Дагестане вообще люди зачастую комплексуют, боятся подчеркнуть свою этническую принадлежность среди преобладающих народов. Людям неуютно быть в меньшинстве, в среде горцев – аварцев, даргинцев – они предпочитают не выделяться.

Я же убежден, что локальные этнические культурные традиции нужно оберегать и развивать. Я стал анализировать, как люди воспринимают мой интерес к собственному этносу, и спустя некоторое время я убедился, что в людях это вызывает отклик, что я не ошибся. Я продал более пятисот картин, в моем родном селе мои работы висят в каждом четвертом доме. Люди старшего поколения, побывавшие на моей выставке, восприняли мои работы с большим трепетом, некоторые из них чуть не плакали, увидев изображения своих легендарных предков, что-то очень ценное поднялось в их душе, и мне это очень отрадно.

- Существует такое направление в искусстве, которое можно обозначить как евразийское. В Татарстане огромное количество художников, в Башкирии, которые занимаются сюжетами из собственной истории. Считаешь ли ты себя принадлежащим к этому направлению?

- Думаю, да. Здесь очень важен дух, который ты чувствуешь, когда берешься за того или иного героя или сюжет. Я не тороплюсь рисовать, например, русских или других героев, потому что не уверен, что смогу передать их дух так, как я знаю и могу передать дух собственного народа. Мне легче научить русского художественной технике, чтобы он сам смог рисовать своих предков, чем самому рискнуть сделать это. Хотя, я не отрицаю, что, может быть, рано или поздно, займусь и другими героями евразийского масштаба.

Я готов к сотрудничеству в этом плане, но считаю, что подход должен быть очень серьезный. Если вы, например, предложите мне изобразить Александра Невского, я должен с вами очень серьезно пообщаться, чтобы воспринять его дух, понять, что он значит для своих потомков.

- Следующий вопрос, может быть, более абстрактный. Взять современную российскую молодежь, или более узко – дагестанскую, ногайскую молодежь: кто для них, на твой взгляд, воплощает сегодня образ героя?

- К сожалению, они не видят героя в большинстве своем. Сегодня господствует идея, что каждый сам себе бог. Но эта идея делает людей слабыми, безответственными, пустыми внутри. У человека должно быть то, на что он равняется. Нормально, когда для сына отец является героем, а сейчас этого практически нет.

- В чем же, на твой взгляд, заключается путь возрождения народов России, как вновь обрести утраченное достоинство, величие?

- Я как художник со своей колокольни могу повторить слова «красота спасет мир». Люди должны беречь, возрождать и развивать свои национальные промыслы, искусства. Мне очень приятно, когда я вижу произведения настоящей, глубокой русской культуры, эти узоры, эти изделия. И каждый народ, чтобы не потеряться в этом однообразии глобализации, которое нас сегодня захлестывает, должен сделать все, чтобы эту глубину не потерять. Если народы смогут так представить друг другу свою культуру, чтобы захотелось радоваться, то и места раздорам останется меньше.

- Существует ли сегодня такая среда или сообщество – республиканского или общероссийского масштаба, в которую ты входишь как художник или хотел бы войти?

- Я ощущаю себя независимым художником, никакой среды, от которой бы я получал поддержку, я не чувствую. Очень часто приходится наталкиваться на откровенное равнодушие к тому, что я делаю, особенно на родине в Дагестане. То, что я узнан как художник в Карачаево-Черкесии, можно объяснить тем, что здесь проживает гораздо меньше этносов – может быть из-за этого люди более склонны прислушиваться к особенности друг друга, чем в Дагестане, где проживают десятки национальностей. Или, может быть, срабатывает тот принцип, что чем дальше от дома, тем легче быть оцененным по достоинству. Мои картины весят и в Казахстане, и в Калмыкии, и в Турции, а дома меня, наверное, воспринимают как что-то само собой разумеющееся…

В союз художников я принципиально не стремлюсь и вообще не гонюсь за каким-то особым статусом. Для меня гораздо важнее было бы делать что-то в практическом плане: проводить мастер-классы, помогать творческой молодежи, я чувствую в себе силы для этого, и такой опыт у меня уже был. Вдохновить, поднять уровень – вот, что мне интересно.

- Помимо творчества ты занимаешься еще и общественной деятельностью. Мы знаем, что у тебя есть проект, который вошел в десятку лучших на форуме «Машук-2011».

- В Краснодаре я входил в студенческий профком и ездил по детским домам, рисовал детей, давал мастер-классы. И мне всегда хотелось сделать что-то связанное с детьми, потому что сейчас у нас занимаются молодежью, организуют молодежные форумы, существуют какие-то связанные с этим программы, но ведь еще важнее заниматься детьми. Как мы воспитаем детей, такая и будет наша жизнь через десять лет.

Когда я поехал на «Машук», знакомый предложил мне набросок этого проекта, и мы решили его представить. Проект посвящен предстоящей олимпиаде в Сочи и адресован детям в форме серии книг. Три героя: два медвежонка и дельфиненок - рассказывают об Олимпийских играх, их истории и истории тех мест, где они будут проходить. Проект всем понравился, Маркелов и Хлопонин обещали поддержать.

- Каковы твои планы на будущее?

- Сейчас мне хочется только продолжать выставляться, показывать, что ногайцы существуют и кто они такие. Ведь откуда приходит злоба? Зачастую оттого, что этнос, культура тех или иных людей не представлены. Это для меня своего рода миссия – представлять ногайцев. Хочу рисовать от души и для души, как рисовали все настоящие художники.

Хочу больше детей – сейчас у меня пока двое. Когда родился первый, я только тогда понял, что такое счастье. Я простой человек и хочу простой жизни – чтобы никто мне мозги не компостировал. А вообще хочу мира во всем мире, чтобы не было взаимной розни между народами.

Евразия

 

Беседовали Павел Канищев и Илья Дмитриев